Улицы  Молодежная и Центральная подходят вплотную к небольшому перелеску. Здесь в начале прошлого века  располагался хутор Калиновка,  его условно называли Западным участком совхоза «Казацкая степь».

Улица  Заводская посёлка Троицкий ранее была территорией хутора Красный.

 

   Жизнь этих  двух маленьких населённых пунктов вылилась в большую героическую историю нашего края, о которой мы не можем и не имеем права забыть.

 

   В начале тридцатых годов из окрестных сёл ехали целыми семьями во вновь образованный на целинных степных землях совхоз «Казацкая Степь». На каждого работающего здесь выдавали по 500 грамм хлеба в день, в столовой готовили обеды, выдавали продукты и на детей,  открывались  4-х летняя школа, фельдшерский пункт и амбулатория. Была создана новая центральная  усадьба – рабочий посёлок Казацкая Степь. Земля центральной усадьбы была разделена на 2 условных участка  -  Восточный,  с поселком Казацкая Степь  и Западный,  с хутором Калиновка.  На Западном было всего несколько хаток – 5 или 6, они  стояли на опушке у рощицы. Жили здесь рабочие совхоза Яковлевы, Серых, Маликовы. Из Никольского в Калиновку перебралась  молодая семья Травкиных Натальи и Иосифа, из села Нижнедорожного -  Сотниковы.

 

 В тридцатые годы в совхозе увеличилось поголовье скота, развивалось молочное скотоводство, получили гусеничные тракторы и всё больше распахивали земли. Большой доход давала пасека, достижения пасечника Сотникова Павла Максимовича хотели показывать в Москве на ВДНХ: он особым способом делал пчелиные домики  с толстыми стенками, выход мёда был гораздо выше, чем из обычных ульев.

 

   Жизнь налаживалась. Работы хватало всем, трудились старательно, растили детей, мечтали о светлом будущем.

Тяжким бременем, горькой бедой навалилась на нашу страну 22 июня 1941 года война – одна из самых безнравственных, захватнических войн, которые когда-либо были в мире. Гитлеровцы ставили перед собой задачу разрушить Советское государство,  превратить население в рабов, истребить неугодный народ.

 

   О войне с фашистской Германией население узнало в полдень 22 июня 1941 г. В клубе совхоза «Казацкая Степь», на митинге, рабочие совхоза решили удвоить работу в поле и на ферме, призвали женщин заменить мужей, ушедших на фронт, сделать всё для победы.

 

   В хуторах Красный и в Калиновке к июлю 1942 года остались только женщины, старики да дети, мужчины ушли на защиту Отечества.  Из поселка Казацкая Степь были призваны в армию 68 человек, 24 из них погибли. Из хутора  Красный ушли воевать 46 человек, погибли на полях сражений 29 человек.

Пасеку с Западного эвакуировали вместе с сельхозтехникой, опустели скотные дворы, была вывезена часть урожая.  В поле трудились с раннего утра до позднего вечера, чтобы вырастить хлеб, накормить страну, её защитников на фронте.

 

   К лету 1942 года, несмотря на ожесточенное сопротивление войск Красной армии, численно превосходивший враг всё ближе подходил к границам района. Линия фронта приближалась к Тиму и Прохоровке.

Самое страшное началось с приходом немцев, немецко-фашистской оккупации нашей территории 4 июля  1942 года.

 

   Ночью, к Наталье Травкиной прибежала  из Ястребовки мама,  Ульяна Прохоровна. Фашисты, потеснив наши войска,  растекались дикой ордой по округе, и пожилая женщина, понимая, что дочери одной будет трудно с четырьмя малолетними детьми, поспешила на помощь, муж Натальи  Иосиф чуть ли не с первых дней войны был на фронте. Для безопасности, старших детей решили положить спать в погребе, устроили им постель из травы, а Наталья с матерью и полугодовалым Женей, остались в избе.

 

   Накануне,  когда наши войска отходили на восток, сдерживать натиск врага осталось несколько советских солдат. Они укрылись в сарае у пасечника Павла Максимовича Сотникова, в Калиновке.

 

   Немецкая разведка нагрянула в хутор под утро 4 июля. Павел Максимович, услышав со стороны шляха звук приближающегося мотоцикла, поспешил к сараю. Но гитлеровцы перерезали ему путь, на ломаном языке они прокричали: «Рус зольдат есть?».  В ответ на отрицания старика: «Нету, нету тут русских солдат!» - один из фашистов соскочил с мотоцикла, вскинул автомат и дал очередь по хуторским постройкам.  Закричал ребёнок, через мгновение из дома вышла Анна Тимофеевна Яковлева, она держала на руках окровавленного сына Лёню. И тут не выдержал один из укрывшихся русских бойцов. Он выпустил автоматную очередь в немцев. Короткая перестрелка и гитлеровцы были расстреляны, только мотоциклист успел умчаться. Надо было быстрее всем уходить, фашисты могли вернуться  с минуты на минуту. Но не успели мирные жители покинуть свой хутор. Павел Максимович бежал к дому Травкиных,    предупредить, чтобы прятались с детьми. Он только успел взмахнуть рукой, показывая женщинам: уходите! И тотчас упал, скошенный вражеской пулей. Из-за лесополосы, что тянулась вдоль Курского шляха, выползли машина и мотоциклы с вооруженными до зубов бандитами. Восемь советских  бойцов заняли оборону. Все они смогли бы через дубовую рощу уйти в ястребовский лес, а затем пробиться к регулярной Красной Армии. Но об этом никто не помышлял: обозлённые фашисты могли выместить всю свою  злобу,  на ни в чём не повинных жителей  этого хутора. Поэтому бойцы остались на месте, чтобы задержать немцев и дать возможность уйти женщинам и детям подальше в лес. Гитлеровцы открыли по Калиновке бешеную стрельбу.  Загорелись соломенные крыши хат, но в ответ не прозвучало, ни одного выстрела, и только когда фашисты приблизились к занявшим оборону метров на тридцать, цепь фашистов была смята прицельным огнём из ручного пулемёта и автоматов. Многие попадали замертво, остальные залегли в огородах. На горстку наших бойцов немцы обрушили шквал огня. Один за другим падали сраженные в неравной борьбе русские воины, но никто не дрогнул. Никто не отошел с занятого рубежа. Фашисты дорого заплатили, их трупами было усеяно картофельное поле. Вскоре немцы снова поднялись в атаку. Но хутор встретил их молчаливо – все наши бойцы полегли в неравном бою за Калиновку. Подъехавший на легковой машине немецкий офицер дал команду прочесать рощу, проверить все хаты и погреба. Затем фашисты направили автоматы на женщин и детей. 13 жизней хуторян погубили они в то утро, семеро из них дети.

 

   Марина   Яковлева оказалась единственным,  чудом выжившим ребёнком хутора Калиновка.  Немцы расстреляли её отца Ивана Лазаревича. Мама,  Анна Тимофеевна,  сражённая вражескими пулями,  прикрыла девочку собой, чем и спасла жизнь дочери. «Мама стояла с моим смертельно раненым братишкой на руках. Я рядом с ней. Истошный крик женщин и детей смешивался с треском автоматов. Люди падали, пытались ползти в сторону рощи. Я ждала. Мне,  было чуть больше десяти лет, но страха почему-то не было. Думала только одно: куда попадёт пуля, больно ли будет? Вдруг мама уронила Лёню – моего младшего братишку. Падая, она увлекла за собой и меня. Я потеряла сознание…» - так вспоминала расстрел Марина Ивановна Яковлева. 

 

   Серых деда  Саню и пятнадцатилетних мальчишек с Красного хутора  - Черных Мишу и Черных Егора  -  немцы схватили и погнали к шляху. Серых Дарья кричала, просила отпустить, не уводить старого отца. Фашист сбил её с ног и хладнокровно убил ударом приклада в голову. После  прозвучавших хлопков выстрелов,  вдалеке упали три фигурки, это были ребята Черных Миша и Егор,  и отец Серых Дарьи.

  

   Из 13 расстрелянных  в Калиновке,   пятеро были самыми дорогими для  Натальи Травкиной: старший, 12-летний сын  Ваня, 10-летний Боря, четырёхлетняя Рая, полугодовалый Женя и мать Ульяна Прохоровна. В тот день фашисты расстреливали и Наталью Травкину, но женщина осталась в живых. Она пыталась спасти хоть кого-нибудь из своих детей и всеми силами прижала к груди младшего Женю. Так получилось, что он принял на себя основной удар. Через руки матери, которыми она прижимала малыша, прошли пули и остановились в теле ребёнка.

Сама Наталья Травкина получили 12 ранений. Односельчанки Мария Фоминична Черных и акушерка из Ястребовки Валентина Ивановна Померанцева, втайне от чужих глаз, выходили её и, самое главное, нашли такие слова, которые смогли убедить женщину продолжить жить. Жизнь победила смерть. К возвращению наших войск Наталья выздоровела. Она первой из жителей села встречала передовые красноармейские части.

 

   Потом она просидела всю ночь над тетрадью, чтобы написать о трагедии  в Калиновке. Воззвание Натальи Константиновны Травкиной «Немцы – звери, смерть им!» было  напечатано в газете «Курская правда» сразу после освобождения края – ибо нет таких слов, какие нашлись бы в то время, испытавшей поистине нечеловеческое горе.   

   «В испуге я вышла из комнаты со своим грудным ребенком. С криком: «Ух, рус!» ко мне подбежали 2 немецких солдата, на бегу прицеливаясь из автоматов. Раздался выстрел. Я почувствовала, как ребенок вздрогнул, струйки крови покатились из его груди ко мне на руки, он умер, не успев закричать. За первым последовал второй выстрел, я упала, и тут посыпались очереди из автоматов.

 

   Я потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела страшную картину: все мои дети зверски убиты – Женя, Рая, Боря, Ваня. Вместе с ними в луже крови лежала   убитая моя мать.

 

   Я тоже была вся в крови. Подумала, что все наши русские люди расстреляны, собрала  последние силы, но  потеряла сознание. Сколько времени прошло, я не знаю. Помню,  меня кто-то толкнул, но я не могла открыть глаза, заплывшие кровью, услышала лишь слова: «Наталья, ты жива?» Это был  рабочий нашего совхоза, он перенес меня в комнату, где лежали залитые кровью мои дети и мать…

 

       Я снова потеряла сознание и только потом узнала, что в моем теле 12 огнестрельных ран.   

       О, звери, бесчеловечные враги!

       Товарищи, братья! Кровь невинных детей стучит в наши сердца. Она зовет нас перебить немцев, истребить их гадючье племя.  

       Я мать, Наталья Травкина, призываю отомстить за мое горе, за горе таких  же обездоленных матерей.

       Поклянемся же, что не устанем мстить врагу до полного его истребления!» 

 

   

   Когда в Ястребовке остановилась военная часть, она, не колеблясь, ушла с нею на фронт.

Воинская часть, в которую попала Наталья, делала важное дело для победы: она ремонтировала танки и военные машины. От солдат этой части зависело – вовремя ли пойдут танки в бой, вовремя ли получат бойцы передовой линии боеприпасы и питание. Это понимала и сама Травкина, которая сначала выполняла поручения по хозяйству, а затем и ремонтным работам.

 

   В дни боёв на Курской дуге в бой входили сотни танков, дорога была каждая машина. И солдаты-ремонтники не считались со  временем – работали днём и ночью,  радовались, когда машина уходила на фронт досрочно.

Курск – Великие Луки – Либава – Рига – такой путь прошла мать-страдалица Наталья Травкина со своей воинской частью. Когда бои шли уже на территории Германии,  походная жизнь закончилась. Часть обосновалась в Риге и вела ремонт в заводских условиях. Наталья теперь была комендантом на заводе, под её началом много людей, были и пленные. Они нет, да и напомнят того длинного гитлеровца, который выпустил очередь по её детям. Щемило сердце от горьких воспоминаний…

   

   Она часто думала о муже Иосифе Кузьмиче. Только в первые месяцы войны приходили от него письма на хутор. Но хутора Калиновки теперь нет, там никто больше не живёт… Где он, жив ли? Чтобы узнать об этом, надо быстрее завоевать победу.

 

   Но в жизни много неожиданностей, случайных обстоятельств. В Латвии, где вместе с войсками она оказалась, произошло чудо: она встретилась со своим мужем Иосифом. Встреча была необыкновенной. Супруги бросились в объятия, расспросы: как попала на фронт, с кем остались дети… Но пересилив волнение, Наталья в этот раз так ничего и не сказала мужу о трагедии в Калиновке, боялась, что не выдержит сердце солдата такую горькую правду.

С тех пор они были уже в одной воинской части в Риге. Оба по-своему переносили утрату детей. Не тянуло сначала и на родину: той же не щадящей сердце боли и памяти боялись. После победы, в семью Травкиных пришла ещё одна радость: в 1947 году у них родилась дочь, которую назвали Верой.

 

   Со временем Травкины возвратились в Никольское, с высоким чувством своего выполненного долга перед Родиной. Чуть позднее, семья переехала в Старый Оскол.

 

   После изгнания фашистских захватчиков останки погибших на хуторе Калиновка воинов были перезахоронены в братской могиле посёлка Казацкая Степь.

 

   Во второй половине 60-х годов в Казацкую Степь приезжала жена лейтенанта Зуенко, который командовал горсткой смельчаков, вступивших в бой с фашистами в Калиновке. Она горячо благодарила жителей за то, что хранят они добрую память о её муже и обо всех погибших здесь воинах.

 

   В канун 50-летия  Великого Октября общественные организации Губкинского района и коллектив совхоза «Казацкая Степь» совершили перезахоронение останков зверски расстрелянных стариков, женщин, детей в хуторе Калиновка 4 июля 1942 года. На торжественном митинге открытия памятного обелиска были Марина Ивановна Яковлева, Наталья Константиновна Травкина. 13 имён навечно были вписаны бронзой в надгробной плите, 13 имён, которые никогда не будут забыты тружениками совхоза «Казацкая Степь».

 

   Новый памятник жертвам фашизма у въезда в Троицкий,  на улице Заводской, был открыт позднее, накануне 40-летия битвы на Огненной дуге,  в 1983 году.